Hudson River Valley
Ну что ж, любители прекрасного, вперед, за мной. Не всякий меня поймет, но так уж сложилось, что произведения искусства и архитектуры меня интересуют не меньше произведений природы, и талантливо спроектированный и построенный дворец я ценю не ниже самой высокой и красивой горы или самого изящного водопада.
31 мая
«… а на утро нас в гости ждал Рокфеллер…»
(Вандербилт)
Итак, в этот день нам предстояло посетить нескольких чрезвычайно интересных, на мой взгляд, дворцов, музеев и церквей.
Начали мы с фамильного гнезда семьи Рокфеллер – Кайкэйт (Kykuit). Находится оно в городке Территаун (Tarrytown), который соседствует с известным нам из литературы городком Сонная Лощина (Sleepy Hollow), почти на самом юге Hudson River Valley. Несмотря на то, что билеты были куплены заранее, так просто к Рокфеллеру не попадешь. Сначала необходимо прибыть в Visitor Center, оставить на паркинге машину, получить заказанные заранее билеты и ждать сбора группы. Потом прибывает автобус с гидом, который и ведет 2,5 часовую экскурсию. Мы прибыли вовремя, дождались всего, что положено было дождаться, сели в автобус, который наконец-то подвез нас к центральному входу во дворец, который гордо и торжественно стоит на вершине холма. С одной стороны от дворца открывается чудесный вид на ущелье, а с другой лежит громадный парк, спускающийся в сторону реки Гудзон, но до реки не доходит, поскольку на пути встает город Территаун во всей своей туристически-капиталистической красе. Этот город облюбовал не только Рокфеллер, здесь жили многие знатные граждане, да и сейчас живут. Итак, автобус подвез нас к площади перед дворцом.
Центральный фасад
Надо сказать, что центральный фасад дворца, построенного в 1913 году, не выглядит впечатляюще, особенно на снимках, однако вблизи, в окружении прилегающего парка, понимаешь, что ему и ни к чему броский внешний шик. Здесь гораздо важнее внутренние уют и покой, которые так ценил первый хозяин дома Джон Рокфеллер-старший, много и тяжело работавший. Здесь он отдыхал от напряженной деловой жизни за пределами своего дома. Очевидно по этой же причине внутреннее убранство дворца хоть и богато, но в меру сдержанно, роскошь не бьет в глаза.
Вид сбоку, со стороны внутреннего дворика
Думаю, стоит немного рассказать о хозяевах, имя которых на слуху у любого человека на земле, однако, сомневаюсь, что многие смогут о них вспомнить что-то конкретное. Посему очень кратко опишу, как запомнил из рассказа гида, не сверяясь с энциклопедией.
Начну, пожалуй, со старого анекдота, имеющего прямое отношение к хозяину дворца.
«В юности Рокфеллер-старший мечтал дожить до 90 лет и заработать 100 тыс. Он прожил 98 лет и заработал несколько миллиардов. Не все мечты сбываются.»
В этом доме жило 4 поколения семьи Рокфеллер. Kykuit, как и всю империю Стандард Ойл, построил Джон Рокфеллер-старший. Это был строгий и аскетичный мужик, баптист и абсолютный трезвенник. Он очень внимательно относился к своему здоровью. Ел мало, медленно, но тщательно. После еды всегда полчаса сидел, давая пище возможность спокойно перевариться. Он был предан только богу, семье и упорной работе. Развлечения ему были абсолютно чужды. Из всех увеселений в его доме было только одно – массивный церковный орган. Скажете – скучно? Однако его можно понять. Человек, выросший в скромном достатке и сам себя сделавший, на другое был не способен и, наверное, к счастью. Такие люди создавали не только свое процветание, но и процветание страны, хотя, чего греха таить, нередко на костях других. Умер он в 1937 году, не дожив месяца до 98 лет.
Сын его, Джон Рокфеллер-младший, видать, был хороший парень, современный, любивший искусство, однако не забывавший и о бизнесе. Он значительно расширил кампанию и положил начало блестящей коллекции современного искусства 20-го века. Папашин орган он выкинул на помойку, а может, сдал в комиссионку, и на его меcто повесил картину Хуана Миро. Этим был положен новый стиль в жизни семьи Рокфеллер. Прославился он также как филантроп, и, что мне особенно приятно отметить, как человек, вкладывавший большие деньги в создание национальных парков Америки. Известен он был также левыми взглядами, ну насколько вообще может быть левым миллиардер. Однако Маркса он изучал, и на полках библиотеки я увидел том матерого классика, а также двухтомник известного коммуниста и поэта Луи Арагона «Анри Матисс» (у меня есть точно такой же, но на русском языке). Умер Джон Рокфеллер-младший в 1960 году в возрасте 86 лет.
Ему на смену пришел сын Нельсон. Надо сказать, что на самом деле это была большая семья, и одним сыном там дело не ограничивалось, но в мои планы не входит жизнеописание всех домочадцев. Имя Нельсон Рокфеллер у моего поколения должно быть на слуху. Во всяком случае, я еще помню анекдот 70-х.
«1975 Год. Президент США – Джералд Форд, вице-президент – Нельсон Рокфеллер.
Звонок в Белый дом.
– Это Форд?
– Нет, Рокфеллер.
– Не узнал, богатым будешь.»
Нельсон семейное наследие уважал, но по своему духу стремился больше в политику, чем в бизнес. 14 лет он был губернатором штата Нью-Йорк и большую часть времени прожил в Олбани. Затем, в течение двух лет, он служил вице-президентом у Форда, но в президенты так и не смог пробиться, хотя очень о том мечтал. Вероятно, просто не успел. Он умер в 1979 году, в возрасте 70 лет. Но его ранняя смерть не означает, что семья Рокфеллеров обмельчала. Его брату Дэйвиду 98 лет, и он все еще периодически наведывается в семейное гнездо, отдохнуть в клубе, встретиться с женой брата, которая по-прежнему проживает на территории поместья.
Размеры поместья мне неизвестны, но судя по тому, что территория громадна, похоже, что на ней не один дворец. Во всяком случае, мы видели издалека клуб Рокфеллеров, который молодое поколение семьи регулярно посещает со своими друзьями до сих пор. Все поместье, как и прежде, принадлежит семье Рокфеллер, только главный дворец стал музеем. Как я уже сказал, во дворце находится коллекция живописи 20-го века. Кроме того, на нижнем этаже представлены более 20 гобеленов, выполненных по картинам Пикассо. Причем Пикассо лично курировал производство гобеленов, выполненных каким-то известным французским мастером, имя которого не помню. Производство каждого их них занимало до полугода, но никто никуда не торопился.
Особо стоит сказать о парке скульптур. Лучшие мастера сочли за честь выполнить скульптуры для Рокфеллера, уж не говоря о том, что это хорошо оплачивалось. Надо отдать должное ландшафтным дизайнерам – скульптуры размещены с очень большим вкусом, они вписаны в ландшафт, не нарушая гармонии природы. Здесь немало современных работ, но нет среди них цельносварных монстров, которыми так гордятся музеи современного искусства, хотя есть большое количество абстрактных и сюрреалистических работ, но они все какие-то очень домашние, для внутреннего пользования, что ли.
Небольшой участок парка
В экскурсию также входило посещение конюшен и гаража. Ну, казалось бы, что тут может быть интересного? А ведь оказалось интересно. Конюшня-гараж больше похожа на небольшой дворец, хотя в данный момент это музей, в котором размещены все кареты и автомобили, принадлежавшие семье до 70-х годов прошлого века. Состояние каждого экспоната таково, что хоть сейчас запрягай или заливай бензин и можно ехать. Кареты и автомобили, а их по 15-20 с каждой стороны, размещены в разных крыльях здания, между которым находится коллекция седел. В каретах я не силен, да и в автомобилях тоже, но выглядят они внушительно, от 12-местных дилижансов до 12-цилиндровых кадиллаков.
Новенькая, только что с завода карета
У вас есть такой вид из домашнего окошка на реку? Нет? А у меня есть.
Когда наш городок Buffalo Grove заливает чудовищный ливень, между моим двором и соседским появляется река. И сижу я у окна и любуюсь на противоположный берег, чем там сосед Рик занимается в такую погоду. Ну чем я не Рокфеллер?
Вид на реку из моего дворца
Пожалуй, на этом я закончу свой краткий рассказ о поместье Рокфеллера и перейду к следующему интересному месту нашего маршрута.
В небольшой усадьбе Sunnyside классика американской литературы Вашингтона Ирвинга не было ажиотажа, туристы здесь не толпились и не спрашивали лишний билетик. Не каждому захочется в жаркий день бродить по дому писателя, особенно после посещения дворца Рокфеллеров. Дело личное. Для меня же Вашингтон Ирвинг значит многое. Еще в далекой юности я был очарован его Альгамброй. Когда мы ехали в Испанию, то моей мечтой было ее увидеть, и она не разочаровала, во всяком случае, во многом благодаря Ирвингу. Не думаю, что есть необходимость пересказывать биографию писателя, при желании каждый ее легко найдет в интернете на любом языке. Однако немногие знают, что Ирвинг открыл Альгамбру для современной Европы. До того как он ее посетил, она три с половиной сотни лет стояла заброшенная, и единицы помнили о ее существовании. Будучи послом в Испании, Ирвинг поселился в Альгамбре и стал собирать связаные с ней легенды, после чего издал книгу, всколыхнувшую интерес европейцев к этому великолепному памятнику арабского зодчества, который не спадает уже почти 200 лет. Еще в школьные годы я любил сказки Ирвинга «Легенда Сонной Лощины» и «Рип Ван Винкль». И наконец, уже будучи не слишком юным 30-летним отцом семейства, я прочел «Историю Нью-Йорка», которая пробудила тогда во мне такой интерес к этому городу, который не исчез до сих пор. И вот теперь у меня появилась возможность посетить дом писателя, в котором многие из известных мне произведений были написаны.
Sunnyside
Усадьба Sunnyside расположена на берегу Гудзона. Окружена она романтичным парком, с маленькой речкой и запрудой. Есть здесь и скамеечки в сени трехсотлетних деревьев, и солнечные полянки, и тенистые аллеи – все, что требовалось для писателя-романтика 19-го века. Причем парк Ирвинг планировал сам. В первые годы жизни Ирвинга в Sunnyside, территория усадьбы доходила до самой реки, но в середине 19-го века власти начали строительство железной дороги вдоль Гудзона и захотели оттяпать у Ирвинга часть земли. Писатель сопротивлялся, как мог, но в итоге уступил, согласившись на $5000 отступных. Деньги были немалые, и на них он сделал пристройку со стороны противоположной железной дороге. Но мне кажется, что это не слишком его спасло. Поезда уже тогда проносились с грохотом каждый час, а ныне, за время нашей часовой экскурсии, прошло не менее 4-х составов. В общем, никакой романтики.
Группа у нас подобралась маленькая – всего 5 человек, но гидом была дама-филолог, служащая в музее и одетая по моде первой половины 19-го века. Она была буквально влюбленная в Ирвинга. Поэтому и экскурсия получилась очень добрая и памятная. У Ирвинга своих детей не было, однако с ним жили его брат и пять племянниц, которые ухаживали за домом и своим дядюшкой, который, в свою очередь, содержал семью. Когда наша гид об этом рассказывала, то просто чувствовалось как бы и ей хотелось быть одной из племянниц. Сам же дом оказался небольшим, но очень уютным. Комнаты были оборудованы всем необходимым для творчества – уютный офис со спальней, удобные кресла. Ирвинг не был чужд техническим новациям и в его доме, одном из первых, появился нагреватель для воды.
Мы осмотрели дом, хозяйственные пристройки, парк и на этом непродолжительная экскурсия была закончена
После Sunnyside мы собирались вернуться к Рокфеллеру, поскольку рядом с Kykuit находится совершенно уникальная церковь Union Church. К сожалению, сразу заехать в эту церковь мы не смогли, иначе опоздали бы на тур в дом Ирвинга, хотя, как я уже сказал, посетителей там было мало, но туры все равно проводятся строго по расписанию. К счастью, в Tarrytown-Sleepy Hollow все находится рядом и от Рокфеллера до Ирвинга 15 минут езды. Однако, эти места настолько насыщены разнообразными дворцами и поместьями американской знати, что между Kykuit и Sunnyside есть еще парочка занятных мест. В одно из них – Lyndhurst – мы решили заехать. На фотографиях дворец выглядит очень эффектно. Но нью-йоркские приятели нас предупредили, что внутри он не очень впечатляет, однако в поместье прекрасный парк. Поэтому мы заскочили буквально на несколько минут. И дворец, и парк полностью оправдали наши ожидания. Впрочем, судите сами.
Lyndhurst
В Lyndhurst успели похозяйствовать весьма знатные граждане – мэр Нью-Йорка William Paulding, Jr., крупный торговец George Merritt и железнодорожный магнат Jay Gould. Но уже более 50 лет поместье принадлежит National Trust for Historic Preservation, который получил его от дочери последнего хозяина.
Парк поместья – это настоящий «русский» помещичий шишкино-поленовский парк. Если будет у меня возможность, то вернусь сюда еще раз.
Парк поместья Lyndhurst
Ну и наконец, мы приехали в Union Church. Церковь находится в городке Pocantico Hills, расположенном по соседству с Tarrytown. Для меня эта церковь являлась одной из главных целей поездки. Можно сказать, что ради нее, Kykuit, Watkins Glen Park и дома-музея Olana, о котором речь впереди, поездка и была задумана.
Union Church of Pocantico Hills
Почему? Ответ прост – эту церковь оформляли Анри Матисс и Марк Шагал. Нет, конечно, они оформляли ее не по собственной инициативе. Это был заказ Джона Рокфеллера-младшего, постоянного прихожанина церкви. Однако много ли вы можете в Америке найти таких церквей? Больше нет, шедевр в единичном экземпляре. Само здание Union Church было задумано Джоном Рокфеллером-старшим, как межконфессиональная протестантская церковь еще в 1915 году, но построено в 1921 на его территории. В то время это было очень строгое и маловыразительное сооружение. Достаточно посмотреть на снимок внутреннего убранства, чтобы в этом убедиться.
Union Church (снимок из интернета, внутри снимать запрещается)
Но вот отошел в лучший из миров отец-основатель, и главой церкви стал его сын Джон Рокфеллер-младший. Прошли годы, и в 1948 году умерла его супруга Abby Aldrich, покровительница искусств и создатель Нью-Йоркского музея Современного Искусства (Museum of Modern Art). Тогда возникла идея пригласить Матисса для выполнения витража памяти жены. Матисс выполнил заказ за два дня до cвоей смерти.
Роза Матисса (снимок из интернета)
Как я уже говорил, в 1960 году умер Джон Рокфеллер-младший, и его сын Дэйвид пригласил Марка Шагала выполнить 9 витражей, по числу окон церкви. Первое, главное окно в торце здания, которое вы можете видеть ниже, посвящалось отцу.
По мере ухода других родственников, им также посвящались уже выполненные витражи. Таким образом, появляются окна посвященные Майклу, сыну Нельсона, пропавшему во время антропологической экспедиции в Новую Гвинею; самому Нельсону; Peggy, которая повлияла на выбор Шагала, для выполнения работ и другим менее известным членам семьи.
В церкви также был тур, на который мы, по счастью, попали. Тур был всего получасовым, но очень интересным. Его вела пожилая искусствовед, необыкновенно много знавшая и о семье Рокфеллеров, и о Шагале, и о Матиссе. Не будем скромничать, мы в Чикаго Шагалом не обижены, но мне кажется, что Шагала много не бывает, и я снова и снова открываю для себя его изумительное искусство.
Что же касается самой церкви, то она весьма активно действующая, в чем можно было убедиться, почитав у входа стенд с намеченными мероприятиями.
К сожалению, все хорошее быстро заканчивается, и, как бы мне здесь не нравилось, уходить все равно пришлось. Из церкви мы вышли в пятом часу.
Основная программа этого дня была выполнена. Мне, правда, хотелось заехать в дом-музей известного художника Hudson River School Джаспера Крапси (Jasper Cropsey), но, к сожалению, последний тур ушел в 4 часа, так что мы уже не успевали. Я, конечно, знал, что попасть туда будет маловероятно, но все же на что-то надеялся. Ну что ж, в следующий раз заедем.
Однако сегодня у нас оставался шанс попасть в еще один музей. Он находится на западной стороне реки в городке Найек (Nyack). Это дом-музей одного из лучших американских реалистов 20-го века Эдварда Хоппера (Edward Hopper). Здесь он родился и прожил 17 лет до поступления в 1899 году в New York Institute of Art and Design. В окрестностях городка были написаны многие картины художника. Мне очень хотелось увидеть этот дом, хотя я знал, что особо ждать нечего, поскольку коллекция произведений Хоппера невелика и состоит в основном из самых ранних, еще ученических работ. Остальная часть музея является культурным центром, где собираются местные художники, устраиваются выставки и концерты. Музей открыт для посещения до 6 часов, но вход до 5, так что мы успевали. Хочется обратить внимание на любопытный момент. В городке Tarrytown на восточном берегу реки в 1882 году родился многократно мною упомянутый Рокуэлл Кент. В том же самом году, прямо напротив, через реку, в городке Nyack родился другой знаменитый художник Эдвард Хоппер. Но познакомились они уже в школе живописи, где их учителями были выдающиеся американские художники Уильям Меррит Чейз (William Merritt Chase) и Роберт Генри (Robert Henri). Кроме того, с ними в одном классе учился Джордж Беллоуз (George Bellows) – еще один выдающийся художник, год рождения которого также 1882. Эти три художника фактически и сформировали школу американского реализма 20 века. Всю свою жизнь они соперничали между собой, хотя Беллоуз довольно рано, в 44 года. Они и дружили и враждовали. Но если Хоппер стал кумиром американских любителей живописи в долгий и безрадостный период Великой Депрессии, как человек, сумевший выразить чувства одинокого человека, что особенно было близко американцам в тот тяжелый момент истории, то Кент бежал от этой жизни и этих проблем. Если Хоппер оставался в среде американцев и смог выразить боль и страдание маленького человека, то Кент постоянно убегал из страны то на Аляску, то на Ньюфаундленд, то в Чили на Огненную землю, пока не осел в глубинке – в Asgaard. А если добавить к этому его коммунистические взгляды, то можно понять, почему он остался чужд своим согражданам. И даже многолетняя жизнь на ферме в Адирондаке, среди простых американских фермеров, в самой гуще сельской жизни, не приблизила его к своему народу. Хотя я все равно Кента люблю…
Мы успели в музей Эдварда Хоппера до закрытия. Музей и в самом деле не произвел впечатления, ну да это не беда. Работы Хоппера есть во всех лучших музеях страны, и многократно мною виданы. Так что если очень надо, могу подъехать в наш Чикагский музей, либо просто снять с полки отличный альбом и полистать его, что я, впрочем, периодически и делаю. Мы еще немного погуляли по симпатичному туристическому центру города, перекусили в чудесном крохотном немецком ресторанчике и поехали в сторону гостиницы.
Edward Hopper. Nighthawks (Полуночники)
(Сначала я собирался разместить здесь фотографию дома Эдварда Хоппера, но потом решил, что за художника говорят его работы. Поэтому поместил здесь одну из моих любимых картин.)
Однако, как это у нас с Региной нередко водится, наша самая прямая дорога содержит множество поворотов. Так случилось и на сей раз. По пути мы заехали в парк Bear Mountain, благо, что было еще светло. Парк расположен на вершины горы, нависающей над рекою, причем на самую вершину ведет дорога, так что можно любоваться окрестностями, не запыхавшись от подъема. На вершине горы стоит многоэтажная башня, с которой открывается еще более впечатляющий вид.
Вид с вершины Bear Mountain (Медвежьей горы)
Ненадолго задержавшись на вершине, мы снова отправились в сторону гостиницы, но опять-таки не по прямой, а самым длинным путем. Мы просто кайфовали от езды вдоль этой красавицы-реки. Для начала переехали по мосту обратно на восточный берег. С моста открывался чудесный вид на Гудзон и живописные склоны, затем какой-то участок мы пробежали по восточному берегу, и наконец, снова зашли уже на другой мост, который нас вывел к городу Кингстон, почти к самой гостинице. На этом первый день в Hudson River Valley был закончен.
Вид с Bear Mountain на одноименный мост, по которому мы переехали на восточный берег.
Игорь Волошин
Окончание следует.
10 дней по Нью-Йорку на машине из Кентакки*. Часть 1
10 дней по Нью-Йорку на машине из Кентакки*. Часть 2
Кентакки* – В словарях русского языка пишется Кентукки, но, перефразируя Козьму Пруткова, не верьте глазам и особенно ушам своим. – Ред.